Исследование: 57% россиян не знают, как отличить мошеннический сбор от добросовестного
Что сделал COVID-19 с индустрией социальной рекламы и каким сборам доверяют россияне.
28 июля в Общественной палате РФ прошло заседание Координационного совета по социальной рекламе и социальным коммуникациям. Одна из тем заседания — результаты социологического исследования ВЦИОМ, посвященного отношению россиян к социальной рекламе.
Исследование проводили в июне 2021 года среди 1600 респондентов старше 18 лет. География — 150 населенных пунктов.
Соцреклама и ковид
По мнению Кирилла Родина, руководителя отдела по работе с органами государственной власти ВЦИОМ, ситуация с ковидом увеличила объемы создания и потребления соцрекламы.
По результатам исследования, 40% россиян видели социальную рекламу в 2021 году. В 2019 году этот показатель был равен 22%.
При этом среди тех, кто не встречался с соцрекламой, оказалось большинство молодых людей 18-24 лет.
Чаще всего россияне видели социальную рекламу, посвященную коронавирусу (22%). Следующей по популярности была реклама о безопасности дорожного движения (7%), помощи детям с разными заболеваниями (4%), борьбе с курением, алкогольной и наркотической зависимостями (3%).
Как развивается индустрия соцрекламы
В соцрекламе о коронавирусе больше всего запомнились темы вакцинации, ношения СИЗ и соблюдения социальной дистанции.
Основной канал, по которому респонденты видели социальную рекламу, — телевидение (57%). На улице с ней встречались 40% опрошенных, в интернете — 33%. Меньше всего социальной рекламы видели в аэропортах и на вокзалах (9%).
Помощь и подозрения
Респондентов спрашивали, занимались ли они какими-то полезными делами из перечисленного за последний год. 28% опрошенных сказали, что жертвовали на лечение тяжелобольных детей, 10% покупали еду нуждающимся, 5% волонтерили в фондах.
24% сортировали бытовые отходы, 16% сдавали ненужную одежду на переработку, 7% передавали ее нуждающимся.
37% россиян отметили, что могут безвозмездно и материально помогать другим. Среди тех, кто не готов совершать пожертвования, оказались 54% тех, у кого недостаточно для этого средств, 43% тех, кто считает, что этим должно заниматься государство, 32% тех, кто уверены, что благотворительные сборы организуют мошенники.
Респондентов попросили представить, что на их телефон приходит сообщение с просьбой помочь тяжелобольному ребенку или взрослому. Почти половина (49%) опрошенных заявили, что будут проверять информацию об отправителе, 39% сказали, что удалят сообщение. Только 7% готовы перевести средства после такого сообщения.
22% респондентов считают, что проверить сбор и отличить его от мошеннического можно, если проверить информацию в официальных источниках. 6% считают, что сбор добросовестный, если его транслируют по федеральным СМИ. По словам Киры Смирновой, исполнительного директора Ассоциации «Все вместе», этим часто пользуются «странные», не всегда прозрачные фонды.
57% опрошенных не знают, как отличить мошенников от благотворителей.
Реклама у «Яндекса»
С марта в проекте «Яндекса» «Помощь рядом» НКО могли подать заявку на грант, который можно потратить на запуск социальной рекламы.
Никита Соловьев, операционный директор «Помощи рядом», рассказал о промежуточных итогах реализации этого проекта. По его словам, на конкурс пришло 286 заявок, базовую проверку из них прошли только 156 организаций.
В проекте составили топ причин, по которым отказывали НКО в грантах на рекламу. Чаще всего на сайте у заявителей не было уставных документов, аудиторского заключения, отчетов о поступлении и расходовании средств. Еще одна причина отказа — НКО допускает сборы на личные карты.
А вот лидерами по рекламе, запущенной благодаря «Помощи рядом», стали фонды «Дети-бабочки», «Движение вверх», «ОРБИ» и «Живи».
Подведены итоги конкурса среди некоммерческих организаций «Город счастливых животных».
https://money.yandex.ru/to/4100115485928673
Если не мы, то кто им поможет?
Благотворительность
Особенный случай: сверхбогатый человек отдал свое многомиллиардное состояние на благотвторительность
Многомиллиардное состояние на благотворительность
89-летний американский бизнесмен Чак Фини окончательно распрощался со своим богатством, потратил последние средства и был торжественно закрыт. Бывший миллиардер раздал все свои деньги совершенно добровольно, войдя в историю как единственный сверхбогатый человек, полностью расставшийся со своим состоянием в пользу благотворительности. Хотя у старого предпринимателя, с которого брали пример Уоррен Баффетт и Билл Гейтс, ничего не осталось, он считает себя счастливым.
Жизнь Чарльза (Чака) Фини
Жизнь Чарльза (Чака) Фини — это классическое воплощение «американской мечты», которая в прошлом веке была еще доступна для многих людей. Мальчишка из ирландской рабочей семьи убирал снег и продавал рождественские открытки, чтобы заработать немного денег. Однако вскоре он оказался первым из всех представителей своего рода, кто получил высшее образование — в Корнеллском университете в штате Нью-Йорк.
Как часто бывает, учеба в вузе дает не только необходимые знания, но и позволяет обрасти связями, которые помогают в будущем преуспевании. Так случилось и с Фини: в университете он познакомился с Робертом Миллером, вместе с которым основал компанию Duty Free Shoppers в 1960 году. Компания сделала ставку на американских военных, которые в 1960-е массово ездили в Восточную Азию и обратно. Доходы военнослужащих в тот период заметно возросли, и им было удобно отовариваться непосредственно в аэропортах США.
В 1962 году был открыт первый магазин дьюти-фри в Америке — в аэропорту Гонолулу. Позже DFS смогла подняться еще выше благодаря растущему благосостоянию в азиатских странах и покрыла своими магазинами аэропорты по всей Северной Америке, Европе и Азии. Так Фини, Миллер и их партнеры стремительно перешли в класс миллиардеров.
При всей своей оборотистости и предприимчивости Фини с самого начала тяготился многомиллиардным состоянием. Во многом он вдохновлялся книгой «стального короля» Эндрю Карнеги, который постулировал, что лучшим способом использовать накопленные богатства является помощь обществу. С этой целью Чак Фини в 1982 году основал Атлантический фонд, первый из благотворительных фондов, которые заработали под управлением бизнесмена на протяжении следующих десятилетий.
Для Америки благотворительность — это вещь обычная.
Государственное социальное страхование набрало здесь силу только перед Второй мировой войной, и незащищенные слои населения могли рассчитывать в основном на общественные организации и частные благотворительные фонды. Многие известные богачи жертвовали миллионы долларов на подобные цели: это считалось не то чтобы обязательным, но по меньшей мере признаком своего рода хороших манер у успешных людей.
Однако созданный Фини фонд имел отличия от сотен аналогичных учреждений. Все благотворительные программы, которые вела организация, были строго анонимными. Помимо скромности миллиардера, свою роль играла и его определенная замкнутость — он не хотел быть звездой и знаменитостью, предпочитая спокойную частную жизнь. Лишь спустя 15 лет после создания Атлантического фонда информация о его щедром основателе стала доступной всем — после того как он продал свою компанию французской LVMH. Тем не менее он активно управлял своими «социальными инвестициями», активно путешествуя по регионам, которым помогал его фонд, встречался там с местными жителями и представителями элит и пытался больше узнать об их нуждах.
Целью Фини было развить те регионы, которые он считал недооцененными. Таковы были графство Лимерик на родине его предков в Ирландии, вьетнамский Дананг, австралийский Квинсленд и Западный Кап в Южной Африке. К слову, многие из этих территорий в последние десятилетия действительно пережили своего рода ренессанс.
«Отдавай, пока жив»
Еще одним принципом, отличающим Фини от других филантропов, стал девиз Giving while living — «Отдавай, пока жив». Многие американские и европейские миллиардеры завещают немалую часть своих состояний в пользу благотворительных проектов — но только после смерти. Фини же практически с самого начала перевел почти все свои деньги в благотворительный фонд и запланировал раздать их все к 2020 году — что и произошло.
Такие крупные миллиардеры-благотворители, как Билл Гейтс и Уоррен Баффетт, называли Фини своим учителем. В 2014 году Баффетт заявил, что Фини установил эталон, на который впоследствии ориентировались миллиардеры, решившиеся пожертвовать свои богатства на благотворительные цели.
Общая сумма пожертвований на благотворительность из созданных Фини фондов к настоящему моменту достигла $8 млрд.
Из всех направлений социальной помощи бизнесмен наиболее высоко ценил образование. На образовательные цели не только в США, но и по всему миру было потрачено $3,7 млрд — без малого половина всей суммы (1 млрд ушел альма-матер Фини). $700 млн было направлено на программы развития здравоохранения, а около 900 млн — на обеспечение прав человека и другие социальные нужды.
Из миллиардера в бедняка
Интересно, что когда установленный срок раздачи богатств стал подходить к концу, фонд Фини отказался его продлевать, решив вместо этого выделить побольше средств на программы с высоким риском, но и с высокой отдачей. Такое ускорение к дедлайну сам бывший миллиардер объяснил тем, что у его фонда нет задачи остаться в бизнесе, а деньги должны раздаваться каждый раз, когда представляется необходимая возможность.
В итоге 16 сентября в ходе видеоконференции в Zoom Чак Фини сказал свое прощальное слово, окончательно закрыв свой фонд. К концу жизни из миллиардера он превратился в практически бедняка, который в 2012 году имел имущества (в основном, выражавшееся в довольно скромных квартирах и домах) всего на $2 млн и не обладал даже автомобилем (что для США нонсенс). Тем не менее он и раньше говорил о том, что хотел бы умереть бедняком.
В последнее время частная благотворительность в мире подвергается критике — и иногда вполне заслуженно. Не секрет, что многие благотворительные фонды, накапливающие десятки миллиардов долларов, не спешат с ними расставаться. Миллиардеры и крупные корпорации, не являясь техническими хозяевами этих денег, продолжают их контролировать, а благотворительность, помимо всего прочего, — отличный способ получить солидные налоговые каникулы.
Такой псевдоблаготворительности, выгодной для бизнеса, особенно в среде новых миллиардеров в сфере хай-тека и интернета, всё больше, а вот полезного для общества выхлопа от нее всё меньше. История Чака Фини показывает, что филантропия может быть вполне искренней и честной и во многом реабилитирует это старое как мир явление.
Особенности российской благотворительности
Понятие социальной ответственности бизнеса появилось в США в 1950–1960-х годах, а в Россию пришло к середине 1990-х. Преподавать программы КСО у нас начали только в 2000-х, основываясь на идеях, полностью сформированных на Западе. Сегодня, по данным фонда КАФ, российские компании, особенно крупные, не только не отстают, но тратят на благотворительные программы существенно больше, чем их иностранные коллеги. «Там бюджеты, как правило, не достигают 1% от прибыли, у нас они могут доходить до 5–8%, особенно в случае крупных градообразующих компаний, — объясняет Черток. — И это в условиях, когда до нынешнего года у нас отсутствовали какие-либо налоговые льготы для компаний, занимающихся благотворительностью».
Но важно не только учитывать размеры инвестиций, но и оценивать реальное социальное воздействие, уверен председатель совета благотворительного фонда «Нужна помощь» Митя Алешковский. До недавнего времени бизнес мог сделать пожертвование в некоммерческую организацию только из чистой прибыли, то есть после уплаты всех налогов, что было крайне невыгодно для бизнеса, не получавшего миллионные прибыли. Только в мае 2020 года Госдума приняла законопроект, который предлагает налоговые льготы для компаний, поддерживающих НКО. Вернулся отмененный в 2005 году налоговый вычет для бизнеса за участие в благотворительности, теперь пожертвование учитывается как расход, вычитается из выручки, и таким образом сокращается налогооблагаемая база.
Во многом из-за того, что любая корпоративная благотворительность в России была возможна только из прибыли, она воспринималась и воспринимается до сих пор как благотворительность учредителей и акционеров — хозяев бизнеса. При этом социальные практики для компании, считает Алешковский, это в первую очередь инструмент повышения устойчивости и получения прибыли. «Если вы тратите какие-то деньги компании, вы должны получать какую-то прибыль, она необязательно должна быть материальна и может выражаться в качестве устойчивости вашей организации, в качестве взаимоотношений с вашими стейкхолдерами, внутренними и внешними, — говорит он. — Так это работает в огромном количестве компаний за рубежом и в нескольких компаниях в России».
Сейчас в стране ощущается колоссальный разрыв между бизнесом и социальным сектором, связанный с обоюдным непониманием. «Бизнес в большинстве случаев не понимает, что нужно некоммерческому сектору, а НКО относятся к бизнесу исключительно как к денежному мешку и не хотят понимать, что у бизнеса совершенно другие задачи», — утверждает Алешковский.
Тем не менее российский бизнес активно участвует в социальной повестке. Сегодня прогрессивные компании включают цели по волонтерству в индивидуальные планы развития руководителей, не ограничиваясь простым трансфером денег, а активно вовлекаясь в социальный проект, рассказывает эксперт в сфере трудовых отношений Алена Гейт. «У руководителей высокого уровня часто указано в резюме не то, что он жертвует (об этом редко пишут), а то, что он поддерживает проекты или фонды, инвестируя в них свое время, — отмечает она. — Инвестировать время, не ожидая сиюминутной выгоды в виде заработной платы, — это модный тренд, который я вижу во всех крупных компаниях и в деятельности руководителей, которые развивают свою карьеру».
У сотрудников также появляется запрос на то, чтобы компания вела социально ответственную деятельность. Это особенно характерно для молодых людей 20–30 лет. Эксперт объясняет, что уже в вузах студенты делают социальные проекты, обсуждают социальные проблемы в своей среде и хотят продолжать благотворительные активности в работе.